Кошкин ЖЖОТ!

[Otnosyashhijsya]

Товарищ Кошкин предлагает сценарий фильма и пишет о Полтавской битве с новой точки зрения.
Про фильм.
Наброски гротескно-сатирического сериала, или "Если бы в Америке действительно была свобода слова"

Серия первая. Из 20-х годов 20-го века, из Алабамы в настоящее попадает группа ку-клукс-клановцев. Все как полагается - в балахонах, с винтовками, на форд-т и лошадях. В шоке от окружающей реальности, они ловят на окраине города негра и собираются его повесить. Негр, естественно, активно возражает, и требует сказать ему: за что, собственно, его собираются вздернуть? Ку-клукс-клановцы мнутся, потом один говорит: всем известно, что вы сами не свои до белых женщин, нападаете и насилуете, чистым девушкам-южанкам вечером на улицу не выйти... "Да ну?!!!" - взвивается негр, и соглашается побыть в заложниках у линчевателей, пока несколько их представителей обойдут местные школы и колледжи и посмотрят на белых девушек в естественной среде обитания. Пока южане ездят по школам, негр знакомит своих охранников с новейшей историей США.
Узнав о том, что президент - негр, южане хватаются за голову. Ознакомившись с президентством Буша-младшего, они впадают в депрессию, один хочет застрелиться, негр его отговаривает. К вечеру возвращаются ку-клукс-клановцы, которые ездили по школам. Они совершенно раздавлены, их старший - когда-то суровый подтянутый мужик лет пятидесяти, со стальной сединой и мощной челюстью, а сейчас - разбитый старик, вяло машет рукой и велит отпустить ниггера. Они не только проехали по школам. Они наткнулись на гей-парад, зашли в пару адвокатских контор и бургер-кинг. Вожак ку-клукс-клановцев дрожащим голосом говорит своим соратникам, что они здесь никому не нужны. Негр усмехается и говорит, что это не так, после чего дает южанам несколько адресов.
Следующая сцена - негритянское гетто. Фордики линчевателей останавливаются рядом с достаточно приличными домами, главарь стучит в дверь одного из них. Оттуда выходит опрятная негритянка средних лет и сразу же начинает молотить: "Спасу от них нет, мой старший сын хорошо учится, ему обещают стипендию в колледже, а эти козлы затаскивают его в банду чуть ли не насильно! Среднего сына бьют в школе и заставляют продавать наркотики, он уже неделю сидит дома! Дочери старшим прохода не дают! Муж работает на заводе допоздна, а эти уроды ночью устраивают стрельбу и свой сраный хип-хоп гоняют!" Командир ку-клукс-клановцев слушает и понемногу расплывается в улыбке. Дослушав до конца, он вежливо прикасается двумя пальцами ко лбу и говорит: "Я вас понял, мэм, разберемся". Вечер, за кадром стрельба, вопли, взрывы. Следующая сцена: на фонарном столбе висят несколько бандитов, внизу свалено грудой оружие, на костре горят пачки наркоты, вокруг ликуют вперемешку ку-клукс-клановцы и чернокожие жители квартала. Следующий кадр - объявление на столбе: "Надоели наркоторговцы? Нет житья от бандитов? Стрельба и рэп по ночам мешают спать? Полиция бессильна? Звоните в "Реформированный толерантный ку-клукс-клан" - наши специалисты будут рады помочь!"

Серия вторая. Из 70-х годов 19-го века в настоящее время проваливается военный отряд сиу. Вожди отряда в шоке, но, к счастью, они материализовались в резервации. Постепенно, индейцы знакомятся с современной историей. На первый взгляд все хорошо - их народ сыт, живет в хороших домах, одет. Однако постепенно сиу из прошлого догоняют, что тут что-то не то. Их братья ведут себя совсем не как настоящие сиу. Они не охотятся на бизонов, хотя рядом в национальном парке бродит стадо в десять тысяч голов. Они не выращивают скот, как делали хитрые чероки и кайова еще во времена Сидящего Быка. Они даже не служат скаутами для синих (ну хорошо, серых в крапинку) солдат. Они вообще ни хрена не делают, только бухают и мастырят для туристов дурацкие сувениры. Но по настоящему ужасает индейцев из прошлого наступление туристического сезона. Их братья перед толпой белых танцют священный танец бизона! При этом они надевают военные рубашки, хотя никто из них не водил военный отряд и даже не был в армии! Да что там, половина из них носит боевые уборы, по которым следует, что они убили по нескольку врагов, совершили десяток ку, украли по сто лошадей и захватили по щиту, ружью и револьверу! Вождь сиу из прошлого, которого зовут Маленький Летящий Медведь понимает, что те, кого он считал своими братьями - не его братья. Это какие-то колдуны, которые забрали облик настоящих сиу. Индейцы из прошлого бегут из резервации и начинают скитаться по стране, совершая всякие мелкие правонарушения, убегая от полиции, благо, они прекрасно владеют тактикой партизанской войны, а полиция штата не имеет тепловизоров на вертолетах. В одном из придорожных мотелей они сталкиваются с группой старых байкеров. Едва не начинается бой, но подравшись, Маленький Летящий Медведь и вожак байкеров находят общий язык. За пивом байкеры рассказывают индейцам о своей нелегкой судьбе. Они работали на разных предприятиях в разных концах страны: на автозаводах в детройте, на металлургических заводах, на текстильных предприятиях и т. п., но постепенно заводы закрывались. Они искали работу в других штатах, но там ситуация была не лучше. Им предлагали работать в бургер-кингах и на укладке посылок от интернет-магазинов, но в сорок-пятьдесят лет трудно ломать себя. В общем, они какбэ такие гордые лузеры, которые оплакивают погибшую старую америку. Под пивом индейцы и байкеры решают объединиться. Сиу пересаживаются с коней, которых и так осталось мало, на пикапы и мотоциклы, и вместе с байкерами совершают нападения на фуры, перевозящие по дорогам китайское говно. Байкеры украшают хайры перьями и раскрашивают мотоциклы белыми и красными полосами, индейцы надевают косухи и гады. Отряд скитается по Америке, убегает от полиции, постепенно обрастая новыми членами: пожилым антропологом, которому надоело писать толерантные статьи о прекрасной и высокоразвитой индейской культуре, группой феминисток, которые отчаялись найти в окружающем обществе не толерантность, а уважение, парой реднеков, которые решили пойти за отрядом после того, как тот ограбил банк, который отжимал у них землю за кредит после неурожая и т. п. Наконец, губернатор штата двигает против них национальную гвардию. Полковник, командующий гвардейцами, имеет на вооружении вертолеты, бронетранспортеры и танки. Но вместо того, чтобы применить всю эту сокрушающую мощь, он собирает полк и произносит пламенную речь, из которой следует, что им, и только им выпала редчайшая возможность вступить в бой с настоящими индейцами, и он будет не он, если запорет такой шанс. Половина солдат и офицеров крутит пальцем у виска, зато вторая половина разражается радостным ревом. Все согласные немедленно скидывают камуфло и переодеваются в синие мундиры, прыгают в хаммеры и, размахивая винчестерами, кольтами и М-4 бросаются в погоню за индейцами. По дороге к ним присоединяется шериф, врачи-психиатры, а также коллега-противник антрополога.
Индейско-байкерский отряд долго уходит от преследования, заметая следы, но, наконец, его загоняют в долину Литтл-Биг-Хорн. Индейцы и байкеры занимают круговую оборону на холме, прячась за уложенными плашмя мотоциклами и старыми пикапами. Хаммеры национальной гвардии окружают холм. Полковник с саблей на боку предлагает индейцам сдаться. Шериф, уже в ковбойских сапогах, длинном черном сюртуке со звездой и парой кольтов 72 года орет, что с краснокожими не может быть никаких переговоров. Антрополог-коллега, одетый как скаут, обращает внимание на то, что с холма доносится пение. Он переводит полковнику слова - это песня смерти, которую поют воины сиу перед боем, из которого не надеются выйти живыми.

Один из солдат играет на саксофоне сигнал к атаке и синие мундиры атакуют холм. Индейцы отважно отбивают несколько атак, с обеих сторон есть потери, полковник ранен стрелой в плечо, шерифу попали в ляжку томагавком. Полковник предлагает выпустить скво и детей, потому что несколько феминисток - матери-одиночки. Маленький Летящий Медведь соглашается, из-за укрытия выходят женщины и дети, белые, но в индейских рубахах и с длинными волосами. Полицейские - все в клетчатых рубахах, с дробовиками и револьверами, хотят линчевать краснокожих, но полковник берет их под свою защиту и передает психиатрам, один из которых вспомнил колледж и оказывает первую помощь раненым, а другой надел черный длинный сюртук и с Библией принимает исповедь у умирающих.

Наконец, индейцев и байкеров остается совсем мало, и солдаты в отчаянном бою захватывают холм. Вождь сиу, главарь байкеров и протестующий антрополог погибают в бою. Полковник печально смотрит на побоище и говорит, что история повторилась, и коренная америка пала под ударами армии.

Следующая сцена через много лет. На месте боя рядом с могилами солдат Кастера - мемориал в память о последнем бое Маленького Летящего Медведя. Вокруг - целый поселок, в котором живут постаревшие уцелевшие члены отряда и их потомки.

Население поселка занимается тем, что продает сувениры и устраивает для туристов реконструкции Последней Битвы у Литтл-Биг-Хорн. Вечереет. С соседнего холма на это смотрят Маленький Летящий Медведь, Вождь байкеров и антрополог. Сиу сидит на коне, байкер на мотоцикле, а антрополог - на велосипеде. Индеец качает головой и говорит, что ничего не изменилось. Вождь байкеров пожимает плечами и говорит, что людям же надо как-то жить, раз в стране всеобщая рецессия и фунт стерлингов опять упал. Антрополог предлагает не обращать внимание и посмотреть, какой красивый закат. По склону холма вверх поднимается полковник. На нем синий мундир, бриджи, сапоги со шпорами, на поясе сабля и револьвер, на голове - шляпа с кокардой из скрещенных сабель. Сиу кивает ему и говорит, что они уже давно его ждут. Полковник пожимает плечами и говорит, что приступ случился только сейчас. Откуда ни возьмись появляется вороной конь - огромный жеребец в полной военной сбруе, с карабином у седла. Полковник с сомнением смотрит на животное и говорит, что никогда не ездил верхом. Байкер усмехается и говорит, что теперь это легко. Полковник действительно взлетает в седло, как будто всю жизнь это делал, и спрашивает: а что его солдаты? Сиу кивает - они тоже его ждут, не думал же полковник, что там будут только индейцы? Полковник кивает, и все четверо уезжают в закат.


Про Полтаву.
"Ну и чтобы два раза не вставать, про Полтавскую битву.

Параллельно с книгой про монголов, купил в том же "Библио-Глобусе" юбилейный "Цейхгауз" про Полтавское сражение. Там немало интересных статей, написанных современными российскими историками новой школы, поэтому номер выгодно отличается от обычных патриотических очерков, перетаскивающих один и тот же литературный сюжет 17-го века из одной "работы" в другую.

По прочтении статей я вдруг понял, насколько недооценена эта баталия в общественном сознании дорогих россиян. И, что еще обиднее, будет продолжать оставаться недооцененной все больше и больше, ведь победа-то была одержана под руководством Петра Лексеича. А Петр Лексеич, согласно нашей новой посконной парадигме - никто иной, как аццкий сотона, тобакокуритель, изнасиловавший Святую Русь, и колокола отобрал еще. Небось сейчас был бы за пусириот, ибо до баб был тоже охоч, нехристь.

Но если внимательно ознакомиться с историей сражения, которая постепенно разворачивается перед нами благородным трудом отечественных историков: В. А. Артамонова, Ы. А. Молтусова, П. А. Кротова, мы увидим, что Полтавское сражение занимает совершенно уникальное место в российской истории. Во-первых, русская армия навтыкала европейской. Во-вторых, она навтыкала не по очкам и не в плане исторической перспективы и прочих сожжений Москвы, она навтыкала убедительно и безоговорочно - каждый острог в Сибири после этого мог похвастаться наличием полезных в хозяйстве шведов. В-третьих, навткание произошло не через заваливание трупами, русская армия потеряла в разы меньше шведов, нет, оно произошло потому, что у русских был Хитрый План, и этот план скрупулезно воплощался в жизнь. В-четвертых, хотя русская армия и превосходила численно шведскую приблизительно как 1.7:1, во время сражения вторая линия русских войск тупо не вступала в бой. Все рассказы о том. как де шведы прорвали новгородский центр, и Петр Лексеич лично водил ветеранов, которые косплеили новобранцев в дерюге, и как под Петром Лексеичем ранили седло и застрелили на нем шляпу - все это не более, чем позднейшие патриотические выдумки для придания особого трагизма (хотя шляпа и седло действительно пострадали). Вторая линия русских кумарила себе позади первой и уважительно бормотала: "Да-а-а, во дают! Жжоте!"

Но самое главное - это уникальный, удивительный, практически не имеющий аналогов ДУХ русской армии. Вспомним, что представляла собой русская армия в 80-е годы 17-го века. "А мы, сироты твои холопские, холопья сиротские, олени сохатые, козлы бородатые, зебры полосатые, петухи зашконочные, от врагов твоих государевых многие муки претерпели, и били нас до смерти, и в харю наплевали, и бородой в говно натыкали, все мы за веру православную и твою, государь, обиду, стерпели, и все здравы домой прибежали, а что оружие да знамена побросали - так уж Господь судил" Гордон рассказывает, с каким трудом ему удалось УГОВОРИТЬ несколько солдат сползать на вылазку в Чигирине - солдатам было сыкотно, там же турки, они же прямо рубят насмерть! Сравним это с поведением защитников Полтавы, которые, оказавшись в количестве чуть более двух тысяч (а отнюдь не семи) против шведской армии, мало того, что не сделали руки в гору, но доблестно отбивались два месяца. Да что там, ладно отбивались, они ходили на вылазки! Выбегали, понимаешь, из крепости с нешкуренными черенками от лопат и орали: "Где тут белые европейские люди, мы их дом труба шатал? Дайте нам сюда их тела, мы им, петушарам, устроим сейчас сексуальную революцию!" И, что характерно, устраивали. Они мало того, что заваливали траншеи, отнимали из подкопов порох, они еще отобрали у бедных шведов лопаты и кирки, и пообещали, если придут, засунуть их им в жопу! И, что характерно, засовывали. Где пресловутый русский дух? Где руки в гору при первой возможности? Ну ладно командир, он обрусевший немец, но почему солдаты, вместо того, чтобы выдать его головой батюшке свейскому королю бодро бегали за полковником Келеном и ногебали каролинцев, как какие-то нехристи?

А само сражение? Русская конница выезжает между редутами, стреляет, стреляет, опять, сука, стреляет, вместо того, чтобы сдриснуть семью дорогами прочь! Эта конница опрокидывает шедских драгун! Когда Петр Лексеич велит Алексашке отступать, Алексашка отвечает, чтобы он не бздел, тут все схвачено! Когда Петр Лексеич второй раз велит не хамить и отступить, чтобы начал уже работать Хитрый План, Алексашка шлет ему ворох отбитых у шведов штандартов и повторяет, чтобы не бздели, он знает, что делает! Только крепкое обещание государя приехать самому и выдрать наглого светлейшего слегка охолонуло экс-торговца пирогами и он отвел кавалерию за редуты и на фланги русской армии. Так после этого он этой кавалерией еще опрокинул шведский фланг, взял шведов в кольцо и ловил далеко и быстро, если бы под Карлом не убили коня в середине боя и его приближенные не сунули его, бессознательного, в карету и не отправили подальше - поймали бы и Карла. Восьмой редут оттягивает на себя чуть не треть всей шведской армии, отбивает метким огнем штурм за штурмом, наваливает вокруг себя пару тысяч шведских трупов и так и не сдается!

Что послужило причиной того, что русская армия проявила такие совершенно нерусские качества? Да, во главе войск, наконец, встали толковые командиры (почти сплошь иностранцы, правда, что не может не вызывать адового баттхёрта у посконного патриота), но этого мало. Солдаты вели себя совершенно нехарактерно - вот что удивительно. Что послужило этому причиной? ТОлько ли то, что их переодели из платьев в короткие кафтаны и сбрили бороды, чтобы каша не застревала? Сомнительно. Видимо, дело в том особом духе, который Петр привнес в армию, заставив солдат поверить, что они, конечно, по прежнему рабы и сволочь, это не обсуждается, но на определенные короткие промежутки времени они могут быть перестать рабами, а стать вровень не то, что с сильными мира сего, но и с самим царем - вот этим самым гигантским психопатом с кошачьей рожей. Вернее этот психопат спустится к ним, вместо того, чтобы маячить на холме на аргамаке в золотых латах, по которым ни разу не била сабля, в окружении холуев. Спустится, и обратится к ним, рабам, с речью, что де я, братва, с вами! Обо мне вообще не думайте! Сражайтесь за наше царство, за жен и детей, за православие и святую церковь (да, ее он тоже упомянул, хотя и не на первом месте). Давайте нажарим этих козлов уже, чтобы потом спокойно набигать на их берега, жечь-грабить-убивать, а кто отличится - станет офицером сам и будет барином! Социальный лифт, йопта, понимаете?!

И солдаты это поняли.""